Сердце дьявола - Страница 49

— Ну, я надеюсь, сексуальные услуги в эти виды не входят?

— Нет, конечно, — не принял юмора Лева. Он напал на след, и жажда возмездия приняла масштаб стихийного бедствия. — Но Пашина при приеме заявила, что ей восемнадцать, это раз. Второе: служба не оказывает физических сексуальных услуг, стало быть, не попадает под действие уголовного кодекса. Третье: на работу ее все-таки не приняли.

— Почему?

— Потому что семнадцать лет. Конкурс-то она прошла.

— У них там и конкурс еще?

— А как же. Платят-то очень приличные деньги. Побольше, чем вам, раза в три-четыре.

— За это самое дело по телефону?

— Ну да.

— Я, наверное, очень старый, — Волин сделал пометку в ежедневнике. — Ладно. То, что ты мне тут рассказал, это, конечно, замечательно. Ну а дальше-то что?

— Аркадий Николаевич, помните, я сказал, что знаю, где могли встречаться Ладожская и Пашина?

— Помню, Лева, помню. Но Ладожская, к твоему сведению, работала не жрицей любви в службе сексуальных услуг, а клерком в банке.

— Да. Это я помню. Но мне бросилось в глаза, что Ладожская очень уж дорого одета. «Версаче», «Рабанн». Настоящие фирменные шмотки, даже не коллекционные, знаете сколько стоят? Не по клерковским доходам. Любовников, судя по словам свидетельницы, она не держала. Откуда тогда деньги? Вот я и решил, а не подрабатывали ли обе девушки в качестве «ночных бабочек»? Кстати, напарницы у проституток — тоже проститутки, а вовсе не клерки и не пэтэушницы. И «соседство» двух потерпевших было бы вполне оправданно. Я расспросил ребят во дворе, но они в один голос уверили меня, что Пашина никогда проституцией не занималась. Тогда я подумал, что общим местом встречи мог быть банк, но оказалось, что Пашина и близко к банкам не подходила. Работа уборщицы ее не устраивала, а в остальном ей там было нечего делать. А когда выяснилось про «777», меня как током ударило: а что, если Ладожская работала в этой службе, прежде чем устроиться в банк? Или пыталась получить работу?

— Как-то мне в это не очень верится, Лева, — с искренним сомнением сказал Волин. — Не похожа Ладожская на проститутку, пусть и телефонную.

— Проституция и секс по телефону — разные вещи, Аркадий Николаевич. «777» ближе к театру, чем к панели. В любом случае, единственной точкой пересечения между Пашиной и Ладожской могла быть только работа. В остальном же эти девушки не имеют ничего общего. Абсолютно.

— Погоди, погоди, Лева, — Волин потер лоб. — Не гони лошадей. Во-первых, еще не известно, работала ли Ладожская в «777». Во-вторых, даже если убийца увидел Пашину и Ладожскую именно там, он не мог не понимать, что рано или поздно нам станет известно и об этой службе, и о том, что девушки туда обращались. По-твоему, он настолько глуп, что сам сует голову в петлю?

— В том-то и дело, что Пашина не работала в «777»! — воскликнул Лева. — И о попытке поступить на работу подруга Пашиной вспомнила совершенно случайно. Очевидно, убийца рассчитывал на то, что мы растеряемся! Две девушки, олицетворяющие полную противоположность друг другу! Я ведь до «работы» тоже не сразу додумался. Сначала-то решил, что он их случайно подбирает. Где-нибудь на улице. Волин потер лоб.

— Ты вот что, Лева. Поезжай-ка в эту самую службу, проверь их бухгалтерию. Поинтересуйся фамилиями и адресами сотрудников. В первую очередь нас интересуют мужчины. И обязательно запиши должности. Заодно насчет Ладожской выясни.

— Хорошо, Аркадий Николаевич. Когда Лева хватал удачу за хвост, он готов был бежать хоть на край света. Волин благодарил бога за то, что в органах еще остались энтузиасты. Не много, но есть.

— Постой, Лева. А что со второй зацепкой?

— Со второй? Аркадий Николаевич, не думаю, что стоит уделять этому слишком много внимания.

— Лева, выкладывай. Лева помолчал секунду и выложил:

— Год назад родители возили Пашину в институт стоматологии исправлять прикус.

— Та-ак, — Волин почувствовал, что голова у него идет кругом.

— Но, Аркадий Николаевич, это «пожарная» версия.

— Я понимаю, что «пожарная». «Хотя… Понимаю ли?» — подумал он. Версия с институтом казалась ему более подходящей, чем «Секс по телефону». Во всей этой истории с «777» была куча натяжек. А вот с институтом подобных натяжек не просматривалось. Во всяком случае, навскидку.

— Так как, Аркадий Николаевич? С «777»? Мне ехать туда? Или…

— Поезжай, — ответил Волин, роясь в бумагах. — Поезжай. А в институт я Сашу отправлю.

— Хорошо. В трубке запищали короткие гудки. Волин выудил список владельцев машин из-под кипы бумаг. Как звали того врача? Ну, того… стоматолога, спеца по пародонтозу. Черт, эклер подкрался незаметно. Стареем, брат, стареем. Владимир… Или не Владимир? Фамилия — Баев, а звать… То ли Владимир Андреевич, то ли Владислав Антонович. Волин вел пальцем по строкам, отыскивая нужную фамилию. Агеев… Астахов… Базин… Вот! Баев Владимир Андреевич!!! Темно-синий «Форд», выпуск 1983 года. Развалюшка, конечно, но при надлежащем уходе… А счет? Есть ли у него счет и кредитная карта? Волин придвинул второй список. Баев Владимир Андреевич. Семьдесят пять тысяч долларов! Ого! Богато нынче стоматологи живут. А пессимисты говорят, мол, нищает народ. В счета банковские загляните! Семьдесят пять тысяч! С ума сойти. Ему, Волину, столько за всю жизнь не заработать. Надо послать Сашу, пусть проверит алиби врача! Как следует проверит, пробойно. Взгляд на часы. Ничего себе! Начало пятого. Волин чертыхнулся в уме на излишнее обаяние Саши. Конечно, иногда оно позволяло Смирнитскому выуживать прямо-таки феноменальные показания, но времени на это уходило — пропасть. Другой бы давно уже позвонил, Саша же, наверное, болтает со своей свидетельницей. А Волина пекло уже. Пекло. Не то что перекусить спокойненько — усидеть на одном месте не мог. Вскочил, прошелся по крохотному кабинету из конца в конец. Взмолился мысленно, глядя на телефон: «Зазвони!» Телефон безмолвствовал, словно пушкинская толпа. «Да зазвони же ты, черт тебя дери!» Видать, бог в это время спал, поскольку «кнопочное чудо двадцатого века», производства японской фирмы «Панасоник», закурлыкало вдруг горлово, на манер японских же журавлей. Волин кошачьим прыжком оказался у стола, рванул трубку, гаркнул: